Еще о читерстве

Еще о читерстве

Печальным поводом поторопиться с этой статьей явилась моя очередная дисквалификация – на этот раз на турнире в игровой зоне playchess.com. Как и в предыдущий раз, на турнире в ICC, я был снят на основании экспертного анализа, результатом которого был вывод, что я использую во время партии помощь компьютерных программ. Я вижу, что реальная ситуация в мире Интернет-шахмат развивается по едва ли не худшему сценарию из предсказанных мной в одной из первых статей на эту тему. В этой статье я попробую еще раз систематизировать свой взгляд на проблему, сделав очередную попытку достучаться до здравого смысла тех, кого возможно убедить. Мне придется повторить свои старые аргументы (ни один из которых, увы, не нашел достойного возражения за прошедшие годы), но будут и новые.
Итак, сначала – в чем, собственно, проблема?
Несколько столетий шахматы выгодно отличались от, например, карточных игр, тем, что в них было практически исключено какое-либо жульничество. Правила одни на всех, все фигуры видны на доске в каждый момент времени. Было у шахмат и серьезное преимущество перед многими другими видами спорта – предельное ограничение судейского произвола. Судья мог отменить гол, поставить низкую оценку фигуристу, но не мог вернуть назад матующий ход и отменить результат сыгранной партии. Увы, мы дожили до того времени, когда шахматы утрачивают оба эти преимущества.
Беда пришла, откуда ждали только радости – от прогресса. Развитие Интернета дало возможность малообеспеченным деньгами и свободным временем любителям шахмат вернуться к любимой игре. Совершенствование компьютерных программ оказало колоссальную помощь профессионалам в анализе дебютных и эндшпильных позиций, облегчило комментирование партий. Сочетание же оказалось вовсе не столь оптимистичным. Появился читер – человек, вопреки запрету, использующий помощь компьютерной программы во время партии в Интернете, что дает ему колоссальное преимущество перед честным соперником. Практически все заинтересованные стороны (включая меня) согласны с тем, что подобное жульничество есть зло, серьезно угрожающее благополучию шахмат, и с ним надо бороться. Дальше начинаются расхождения.
На ICC попытались решить проблему просто – посадив при регистрации на каждый клиентский компьютер трояна, дающего возможность админу с удаленного компьютера отслеживать включение шахматных программ на каждом подключенном к ICC компе. Не знаю, сколько стоила разработка этого изобретения, но каждому читеру пришлось разориться на покупку второго компьютера, не подключенного к Интернету.
Следующий шаг был очевиден. Каждый шахматист, анализировавший партии вместе с прогой знает, что партии людей сильно отличаются от партий машин по многим параметрам. На WICC работала комиссия, которая на основании подобного анализа выносила экспертную оценку и даже дисквалифицировала после окончания турнира участника, занявшего 2-е место. По тому же пути пошли ICC и playchess.
Что же мне так не нравится? Почему этот путь, на который становится все большее количество уважаемых людей, усилия которых по «наведению порядка» поддержаны еще большим количеством людей не менее уважаемых, кажется мне столь опасным и тупиковым? Ответ для большинства лежит на поверхности – потому что лично у меня это отнимает деньги и репутацию, причем и то и другое, по их мнению, нажито нечестным путем. Все же, поскольку мои первые выступления на эту тему были сделаны до первой санкции, надеюсь, найдутся люди, которые усомнятся в этой простоте и задумаются над моими аргументами. Попробую объясниться.
Первый вопрос – насколько мы можем доверять экспертам?
Человечество накопило немалый опыт научных исследований и есть достаточно хорошо отработанные методики, позволяющие отличить ученого от шарлатана. В нашем случае схема может выглядеть, например, так:
Человеку, претендующему на эту работу следует предложить тест, например, из сотни анонимных шахматных партий, не виденных им ранее, часть из которых сыграна людьми, часть – машинами, и часть – адвансерами. Если он сумеет набрать, например, 80%правильных ответов, будем считать его экспертом. Далее, если нам надо проверить какой-то турнир на читерство, мы даем эксперту кучу партий (опять анонимных, и не только из этого турнира, но и контрольную группу – других человеческих, машинных и адвансед-партий) – и если в группе игроков, которых он отнес к адвансед и машинам, попадается участник нашего турнира – делаем выводы. Все работает? Да, работает, но сбоит и ломается на каждом этапе.
Во-первых, рискну утверждать, что экспертов, прошедших предложенный мною тест, в мире просто нет. Во-вторых, готовы ли мы ради «борьбы с читерством» несправедливо обвинить каждого пятого? А каждого десятого? А сотого? В-третьих, партии людей второго разряда сильно отличаются от партий гроссмейстеров, сильно отличаются между собой партии различных шахматных программ, что касается адвансеров – у каждого из них свой стиль, зависящий от человека, от используемой им проги, от компа, на котором она установлена и от контроля времени. То есть задача гораздо сложнее, чем казалась на первый взгляд. Более того – одна и та же прога на одном и том же компе за одно и то же время в одной позиции может за несколько попыток включения предложить разные ходы!
В-четвертых, честная проверка на читерство даже одного турнира съест немало часов человеко-машинного времени – и в результате на чем-то приходится экономить. Например, когда ICC дисквалило меня, вместе со мной «эксперт» 2-го примерно разряда дисквалифицировал женщину-гроссмейстера просто за то, что она слишком хорошо по его мнению сыграла – значит, читер! Есть на моей памяти и пример грубой ошибки эксперта уже без кавычек – известного гроссмейстера, одного из лучших в мире специалистов по компьютерным шахматам. Недостатки субъективного подхода – когда эксперт анализирует партию, зная фамилии игроков, и руководствуется своим предсталением о том, кому можно хорошо играть, а кому нельзя – очевидны. Но другого у нас нет. А есть – средневековые суды над ведьмами и анонимные тройки ЧК. И процедуру опознания, где перед лицом свидетеля предстает единственный подозреваемый. И судьба шахматных турниров решается уже не всегда за доской.
Похожая ситуация сложилась в спорте вообще в связи с употреблением допинга, и многие сравнивают читерство с допингом в шахматах – но это тема может слишком далеко меня увести.
Попробуем рассмотреть другой способ проверки – чисто машинный. Уже лучше – отсекается возможность предвзятости и злоупотреблений. Программа анализирует каждый ход в партии с учетом хронометража и сравнивает с теми, которые предлагают различные шахматные программы. Процент совпадений служит основанием для обвинения/оправдания. Отсекается начало партии – например, до новинки, конец – реализация огромного преимущества, которая может быть проведена десятками различных способов, можно даже выкинуть без участия эксперта-человека форсированные варианты с единственными ходами. Но вот как объяснить машине, что такое «очевидный» ход? И как долго будут писать и отлаживать такую прогу до состояния, когда ее результатам можно будет доверять? Легко представить себе ситуацию, когда она «обвинит» в читерстве, например, Капабланку. Да и даже после этого во-вторых и в-третьих никуда не денутся.
Итак, экспертов, заслуживающих безусловного доверия, просто нет. Попробую теперь доказать, что их и не может быть. Продвинутый читер может воспользоваться помощью проги всего пару раз за партию – при этом не оказав существенного влияния на процент ходов, совпадающих с «машинными». И получив решающее преимущество перед честным соперником. Предположим, что мы узаконим существующее положение вещей – когда криминалом будет считаться определенный процент совпадений с «машинными» ходами. Поднимем этот процент слишком высоко – умный читер всегда уйдет безнаказанным – ведь, в отличие от честного игрока, он может это контролировать, в случае необходимости нарочно делая несильнейшие ходы. Опустим низко - и зацепим еще больше честных игроков, чем сейчас. В пограничной ситуации честный игрок оказывается на минном поле – один лишний сильный ход отделяет его от дисквалификации и позора – и он не знает, какой! А читер знает, и легко избегнет опасности.
Многим наверняка приходил в голову и способ определять нечестного игрока по специфическому графику распределения времени на обдумывание ходов. Имея сотни хронометрированных партий одного и того же шахматиста, можно получить что-то вроде индивидуального «почерка» и по отличиям от него делать какие-то выводы. Думаю, любой читатель без особого труда найдет массу недостатков и у этого способа.
Здесь я подошел, как мне кажется, к основой причине того, почему моя столь непопулярная точка зрения за три года не встретила никакой сколь-нибудь аргументированнной критики. Ни один эксперт не хочет раскрывать свою методику по двум причинам – 1)если читер ее узнает, то без особого труда обойдет. 2)любая методика крайне уязвима для критики и не может претендовать на безупречность(причины см выше), которая от нее требуется. А соглашаться на предложенную мной легализацию адвансед никому не нравится – это почти тоже, что ратовать за легализацию допинга или наркотиков.
В том нравственном средневековье, которое мы переживаем сейчас в инет-шахматах мне кажется разумным предложить одну конкретную меру, из средневековья же и почерпнутую. Рыцарские суды чести, согласно правилам которых несправедливо обвиненный мог вызвать на поединок своего обвинителя. Считалось, что Бог не даст свершиться несправедливости и даст победить тому, кто прав. Организовать соблюдение правил в одном поединке совсем нетрудно. Любая игровая зона и любой организатор инет-турнира так или иначе может это обеспечить. Если сам эксперт слишком слаб, чтобы отстаивать свои обвинения, за него вполне может сыграть странствующий гроссмейстер, разделяющий его точку зрения, или наемный – за деньги. Глядишь, и профессия возродится.