Давид Бронштейн

«Шахматы в России» / 1994 / Давид Бронштейн

Давид Бронштейн
«Время, джентльмены!»

Этот очерк был написан еще весной 1986 года для второго издания "Самоучителя шахматной игры", в которое Давид Ионович вложил свои, быть может, самые сокровенные мысли о современных шахматах. Увы, тогда его голос не был услышан коллегами: гроссмейстеры самоучителей не читают. Но ход событий в шахматном мире подтвердил жизненность многих, казалось бы парадоксальных, идей Бронштейна. Ушел в прошлое так не любимый им пятичасовой контроль с откладыванием, все большую популярность завоевывают быстрые шахматы, сопутствуя даже матчам на первенство мира. Словом, шахматы стали зрелищнее и динамичнее, а это значит, на первый план вышли интересы тех, для кого, собственно, и играют гроссмейстеры на сцене, - интересы зрителей…

C каждым годом гроссмейстеры играют все медленнее, а думают и вовсе по-черепашьи. Нет-нет, времени на игру сегодня тратят столько же, сколько и полвека назад, но тогда играли с листа, а сегодня по книгам. И получается так, что эффектный маневр, проведенный после получасового размышления, не так-то и красив - слишком дорого заплачено за него временем. Могут возразить, что, если есть время, не спешить же зря! Да, конечно, если не думать о зрителях...
В своих комментариях гроссмейстеры подробнейшим образом раскрывают внутреннее содержание позиции, жонглируют бесчисленными вариантами, будто стремятся вызвать у читателей комплекс неполноценности. Но шахматные любители и без того знают, что каждая позиция - чрезвычайно сложный объект для исследования. Они и не ждут от гроссмейстеров идеального (с точки зрения компьютера) решения проблемы, они ждут интересной, увлекательной борьбы идей, замыслов, ходов в конце концов. Сегодняшний любитель грамотен в вопросах шахматной теории, эстетики, сам неплохо играет. И он, этот обобщенный любитель, заслуживает к себе самого высокого уважения.
Тот, кто в доброе старое время серьезно играл в шахматы, хорошо знает, что было самое трудное - время до игры, когда надо во всех деталях продумать дебют и любые возможные отклонения по ходу игры, постоянно помня о том, что партнер тоже готовится к партии, задумывает свой стратегический план. Затем очень сложно на первых ходах принять решение: то ли следовать по намеченному пути, то ли все-таки перевести игру в иной фарватер. И это даже в том случае, когда ваш план не встречает сопротивления и партнер охотно делает ходы по заданной программе. Нет ли тут какой-нибудь оригинальной идеи, которую вы даже при домашнем анализе могли не увидеть? Этот момент колебаний не только логичен, но и обязателен для каждого ответственного поединка.
Когда дебютные ходы разыгрываются в темпе блиц, то оба соперника приходят к позиции или уже встречавшейся между ними, или многократно проверенной в турнирах и занесенной в справочники. И в том и в другом случае все тонкости позиции, все планы, все пункты для атаки, методы ее ведения, средства ее отражения хорошо знакомы партнерам. Что же тут думать? Надо играть! Известно, что, попадая в цейтнот, гроссмейстеры великолепно распоряжаются временем и в стрессовой обстановке порой проводят сложные планы, фантастические комбинации. Гроссмейстеры знают, что зрители ценят их способность в быстром темпе решать трудные проблемы; играя медленно, они как бы гипнотизируют общественное мнение: "Подолгу задумываясь над позицией, мы проникаем в такие глубины, которые вам недоступны..." И восхищаются, боготворят, верят любители, потому что правды им никто не говорит, а сказать надо: шахматы всего только игра, игра на сегодня простая.
А шахматы спортивные - всего лишь соревнования на выдержку, внимание, сосредоточенность. Потому что в наши дни появилось большое количество справочной литературы, много новых сложных проблем, решать которые зачастую могут только коллективы шахматистов - узкая специализация коснулась и шахмат. А что не боги обжигают горшки, об этом свидетельствуют десятки элементарных ошибок в партиях гроссмейстеров. Только надо открыто объяснять эти ошибки природой работы мозга, а не наводить туман в духе "зевков столетия".
Было бы ошибкой думать, что игра при нехватке времени по творческому уровню уступает игре при длительном обдумывании ходов. Откровенно говоря, только игра в темпе, когда замыслы партнеров сталкиваются на больших скоростях и в считанные секунды надо разгадать смысл хода или серии ходов партнера, противопоставить достойный ответ, принять то или иное решение, - только такая игра является теми шахматами, о которых слагаются легенды и о которых говорят, что шахматисты ориентируются в бесконечности. О бесконечности, конечно, вряд ли можно говорить - это не соответствует действительности: каждая позиция имеет свою историю и шахматист хорошо чувствует все изменения, связанные с последним ходом партнера. Если эти изменения несущественны, то можно смело продолжать намеченный план игры, если же что-то мешает, то помеху желательно устранить. Можно или нельзя что-то предпринять - опытный шахматист тоже определяет молниеносно.
Если это так, то почему так подолгу размышляют шахматисты в турнирной партии? Почему даже блиц они не играют в каком-то одном ритме: ход, несколько секунд, ход, несколько секунд и т.д.? Ответ на поверхности: каждый стремится переломить логический ход борьбы, ищет способ создать помеху, а на все это уходит время.
Теперь понятно, почему зрители с таким жгучим интересом следят за игрой гроссмейстеров в жестких условиях цейтнота. Когда нет возможности медленно перебирать разные варианты, шахматисты освобождаются от психологического давления, ответственности за чистоту стратегии и прочих надуманных критериев. В условиях нехватки времени каждый игрок действует в соответствии со своими привязанностями, способностями и талантом. Кто верит в комбинацию - комбинирует, кто верит в защиту - защищается, кто верит в силу материальных ценностей - хватает пешки... Тут главную роль приобретают интуиция и фантазия. Разумеется, что и хладнокровие является обязательным.
Для тех, кто предпочитает рассуждениям факты, приведу текст одной партии. Она заняла... одну минуту и была сыграна в перерыве заседания Шахматной федерации СССР. Бронштейн - Спасский (Москва 1961): 1.d4 f5 2.e4 fе З.NсЗ Nf6 4.fЗ ef 5.NfЗ d6 6.Bf4 Bg4 7.Bc4 e6 8.0-0 Nc6 9.h3 Bf3 10.Qf3 d5 11.Bb5 Bd6 12.Rae1 Kd7 (с улыбкой) 13.Bd6 cd 14.Re6! Ke6 15.Nd5 Nd4 16.Qe3 Kd5 17.Rf5. Черные сдались (17...Nf5 18.c4#).
Чистый мат в стиле чешской задачной школы! А ведь всего 1-3 секунды на ход... Эта микровспышка фантазии доставила нам обоим немало радости, а проигравший Спасский с удовольствием показывает финальную позицию друзьям.

* * *

Знание огромного числа стандартных технических приемов, позиций, просто ходов, умение применять эти знания в игре являются сегодня обязательными для каждого грамотного шахматиста. Однако в настоящей шахматной борьбе, когда оба партнера искушены в тонкостях позиционной стратегии, умеют организовать комбинационный штурм позиции короля, - в таких поединках редко когда игра проходит по одной и той же схеме. Гораздо чаше бывает так, что едва наметившаяся позиция тотчас трансформируется в другую, в третью, и каждый раз надо наново ее оценивать, вновь искать правильные технические и тактические пути преодоления трудностей.
В этом и заключается шахматная игра - в постоянном стремлении искать и решать трудные задачи. Зрители, сами опытные игроки, всегда с удовольствием наблюдают за такими поединками. Однако играть быстро, решать задачи на большой скорости и максимально близко к идеалу умеют далеко не все, поэтому так мало среди гроссмейстеров сторонников быстрой игры, так много защитников медленных, тягучих партий. Чинные завсегдатаи супертурниров, конечно, хорошо понимают, что их партии не представляют сегодня большой интеллектуальной ценности, потому что создаются в элитарных условиях с помощью бесчисленных справочников по каждому теоретическому варианту. А все так разрекламированные стратегические планы тоже давно запатентованы шахматистами, пронумерованы и занесены в книги по миттельшпилю. Что же касается эндшпильной техники, то это просто чисто технические действия по преобразованию одного вида позиции в другой, и тут уж никакой игры двух умов нет и в помине: более сильный сидит на спине у более слабого, тот даже не отбивается. И самое главное - читаем мы эти партии быстро, легко, без напряжения.
Сегодня происходит интереснейшее явление - шахматный зритель зачастую опережает игроков на сцене. А вдуматься, что же тут удивительного? Едва партия приобретает свои характерные очертания, искушенный зритель сразу фиксирует тип позиции и начинает не только прогнозировать стандартные планы сторон, но и рассматривать за них конкретные действия, отдельные ходы. Двойственность такой ситуации очевидна: гроссмейстеры застыли в позах глубочайших мыслителей, а в зрительном зале шахматисты-разрядники вспоминают, где и когда встретилась та же позиция, как там было сыграно, почему так, а не иначе...
Можно понять участников турниров: им надо набирать очки, проигрывать никто не хочет, ничейный исход продвигает вперед, так к чему рисковать, к чему играть быстро, зачем отказываться от доигрывания (этой неизвестно откуда взявшейся традиции)? Но если нежелательно искать новое в игре, тогда не надо и приглашать зрителей. Хорошие партии они могут увидеть в старых книгах. Смотреть, как кто-то утоляет свое честолюбие? Так это интересно всем, кроме настоящих шахматистов. А если гроссмейстеры хотят, чтобы их творчеством (именно творчеством, а не спортивной выдержкой!) восхищались любители шахмат, то им следует привести формулу своих состязаний в соответствие с формулой жизни конца XX века.
Мы совершенно забыли, что в большом спорте, куда сегодня отнесены шахматные соревнования, исполнение любых технических приемов происходит на предельных скоростях, что искусство мгновенно ставить сопернику задачи и молниеносно находить ответы - и есть как раз то главное в спорте, что привлекает к нему внимание, вызывает симпатию и заслуженное уважение зрителей. Могут ли гроссмейстеры играть быстро? Разумеется! Скажем, за вечер восемь партий, каждая по полчаса. Но тогда придется спуститься на землю, объяснять свои решения так, как они были приняты - интуитивно, а все уже привычно ждут водопада вариантов.
Потеряют ли шахматисты в глазах зрителей, если перейдут на ритм и темп современной жизни? Напротив! Когда зрители увидят, что за один вечер гроссмейстеры без устали импровизируют в дебюте, находят оригинальные планы в миттельшпиле, активно защищаются или наступают в эндшпиле, то они во сто крат лучше оценят мастерство своих кумиров, получат истинное интеллектуальное наслаждение. Вероятно, при быстрой игре изменится классификационная шкала ценностей, кто-то отодвинется на второй план, кто-то выйдет вперед. Именно при быстрой игре побеждает интуитивный ум. Но ведь на высшем уровне быстрым, интуитивным схватыванием позиции обладают практически все шахматисты. Зачем же тогда растягивать партию на утомительные пять часов?
По моему глубокому убеждению, квалифицированному мышлению достаточно нескольких минут, чтобы добраться до сути конфликта. Вы видите решение сразу и через полчаса лишь убеждаетесь в том, что интуиция не подвела вас. Почему же мы заставляем себя думать десятки минут? Видимо, потому, что, имея излишек времени, мы как бы подстраховываем себя от принятия ошибочных решений, получаем психологическую уверенность в том, что сможем любую опасность ликвидировать, любую угрозу предусмотреть.
однако психологические и творческие потери от многочасового сидения неизмеримо более велики. Ваша интуиция, не получая "питания", угасает, вспышки фантазии меркнут, стремление к риску безвозвратно пропадает. Ведь нельзя долго держать в голове клубок острых вариантов и решений, продиктованных чувством художника и рождающихся под накалом вдохновения. Ваш партнер испытывает то же самое. И как результат - скучные, незрелищные да и несостязательные партии, в которых сталкиваются не быстрая мысль, талант и фантазия, а неповоротливое мышление, обремененное чувством безопасности и громоздкой подготовкой. Впрочем, будем справедливы. Лучшие шахматисты мира отличаются быстрой игрой, может быть, инстинктивно чувствуя важность использования богатейших ресурсов, таящихся в быстром, интуитивном мышлении.
Использование высокого ритма игры, ее убыстрение не только, так сказать, инструмент из творческого арсенала. Это и психологический инструмент, оружие спортивной борьбы с "тугодумами". Помните, Мирко Чентович из цвейговской "Шахматной новеллы" неподвижно и долго сидел, уставясь на доску? Зачем? А затем, чтобы выбить своего противника из живого, быстрого ритма игры, заставить его нервничать, переживать, терять интерес к игре. Надо сказать, что С.Цвейг очень точно передал это ощущение потери интереса к игре человеком ярким, самобытным, творческим.
Время требуется для преодоления естественной инерции мышления, для переключения на другой план, другую идею. Но не создаем ли мы в пятичасовой игре для этой инерции столь благоприятные условия, что она заполняет весь процесс, фактически вытесняя само мышление? Не теряем ли мы при медленной игре внутреннюю прелесть таинства шахмат, способность удивляться неожиданному, способность к самобытному творчеству? Многочасовые партии уродливы, как динозавры прошлых эпох. Они убивают живую мысль, размазывают во времени творческую энергию игроков.
А откладывание партии и доигрывание ее на следующий день, на мой взгляд, вообще противопоказано шахматной игре. Все проблемы дебюта, миттельшпиля и эндшпиля должны решаться за доской, без тщательного домашнего анализа, который, что скрывать, проводится с помощью секундантов, а то и только ими. И часто остается неясным: кто же все-таки выиграл партию?
Нынешняя организация соревнований, по моему мнению, не отвечает психологической природе шахматного творчества. Она порождает негативные чувства и в известной мере бесчеловечна. Вы играете одну партию. Проиграв ее, вы стремитесь отыграться. Вы во власти благородных эмоций. Но перед вами долгая ночь, день, а то и два. Ваше стремление к борьбе иссякает. Ведь в этой одной проигранной партии вы не могли полностью проявить себя, показать все, что вы умеете, знаете. Эта ситуация тяготит своей откровенной несправедливостью. За этот вечер вы могли бы сыграть 4-6 партий - невезение и удача уравновесили бы друг друга. Вам хватило бы энергии сыграть интересно, творчески, с подъемом.
Конечно, и при быстрой игре будут определенные потери - нельзя долго проявлять колебания. А может быть, в игре и не надо колебаний? Тем более что играем-то мы одну позицию - начальную.